Вырванный из крепкого сна, мой мозг всполошился. Дерби у меня под дверью и он вспомнил наш старый код? Но ведь тот новый человек его не знал!.. Или душа Эдварда вдруг вернулась к нему? Но почему он пришел ко мне в такой спешке, в таком возбуждении? Или его выписали до срока, а может быть, он сбежал? Наверное, думал я, накидывая халат и спускаясь по лестнице вниз, обретение им своего прежнего я сопровождалось приступами бреда и физических страданий, подвигших его к отчаянному побегу на свободу. Что бы ни случилось, он снова был старым добрым Эдвардом и я должен был ему помочь! Когда я распахнул дверь во тьму вязовой аллеи, меня обдало невыносимым зловонием, от которого я едва не потерял сознание. Но я сумел подавить приступ тошноты и через секунду с трудом различил согбенную маленькую фигурку на ступенях крыльца. Меня призвал к себе Эдвард, но тогда кто этот мерзкий смердящий шарж на человека? И куда это так внезапно исчез Эдвард? Ведь он звонил в дверь за секунду до того, как я ее открыл.

На пришельце было надето пальто Эдварда его полы почти волочились по земле, а рукава, хотя и были завернуты, все равно закрывали кисти рук. На голову была нахлобучена широкополая фетровая шляпа, нижнюю часть лица скрывал черный шелковый шарф. Когда я сделал неверный шаг вперед, фигурка издала хлюпающий звук, как тот, что я слышал по телефону буль... буль ... Его рука протянула мне на кончике длинного карандаша большой плотно исписанный лист бумаги. Все еще не придя в себя от нестерпимого зловония, я схватил бумагу и попытался прочитать .ее при свете, струящемся из дверного проема.

Вне всякого сомнения, это был почерк Эдварда. Но зачем ему понадобилось писать мне, когда он только что был у меня под дверью? И почему это все буквы были все вкривь и вкось, точно выписанные нетвердой трясущейся рукой? При тусклом освещении я не смог ничего разобрать поэтому отступил в холл, а карлик без приглашения засеменил за мной, замешкавшись на полпути между внешней и внутренней дверью. От этого диковинного ночного гостя исходил чудовищный смрад, и я понадеялся (к счастью, не напрасно), что моя жена не проснется и не увидит это чудовище.

Потом, приступив к чтению, я почувствовал, как у меня подогнулись колени и потемнело в глазах. Придя в себя, я увидел, что лежу на полу, а этот проклятый листок бумаги все еще зажат в моей сведенной судорогой руке. Вот что там было написано.

Дэн иди в лечебницу и убей это. Уничтожь. Это больше не Эдвард Дерби. Она завладела мной Асенат, хотя сама она уже три с половиной месяца как мертва. Я солгал тебе, сказав, что она уехала. Я убил ее. Мне надо было так поступить. Все произошло неожиданно, но мы были одни, а я находился в своем теле. Мне подвернулся под руку подсвечник, и я пробил ей голову. Она собиралась завладеть мной навсегда в День Всех Святых.

Я похоронил ее в погребе под какими-то старыми ящиками и стер все следы. У слуг на следующее же утро зародились подозрения на мой счет, но у них самих есть такие секреты, о которых они не смеют сообщить полиции. Я отослал их прочь из дома, но лишь одному Богу известно, что они и прочие члены их секты способны вытворить.

Какое-то время мне казалось, что я в полном порядке, но потом я стал ощущать, как что-то давит мне на мозг. Я понял, что это как же я мог забыть! Душа у нее или у Эфраима не покидает земной мир и продолжает витать тут и после смерти, пока не истлеет прежнее тело. Вот она и преследовала меня, заставляя обмениваться с ней телом, она выкрадывала мое тело, а меня загоняла в свой труп, похороненный в погребе.

Я знал, что меня ждет, вот почему мне пришлось отправиться в лечебницу. И потом это произошло запертый в разлагающемся трупе Асенат, я стал задыхаться во тьме, в погребе, под ящиками, где я закопал ее тело. И я знал, что она окажется в моем теле в лечебнице навсегда, ибо День Всех Святых уже прошел, и жертвоприношение должно было сделать свое дело даже и без нее она переселится в мое тело, готовая обрести свободу и стать угрозой для всего человечества. Я был в отчаянье, но несмотря ни на что смог выбраться наружу, ногтями прорыв себе лаз.

Все это уже зашло слишком далеко, и я уже не в силах говорить как не смог поговорить с тобой по телефону, но я все еще способен писать. Сейчас я соберусь с последними силами и принесу тебе свое последнее слово и предупреждение. Убей эту гадину, если тебе дорого спокойствие и благо мира. И проследи, чтобы эту тварь сожгли. В противном случае, она будет продолжать жить, вечно переходя из тела в тело, и я даже не могу теперь предсказать, на что это еще способно. И держись подальше от черной магии, Дэн, это сатанинское занятие. Прощай ты был верным другом. Расскажи полицейским что-нибудь правдоподобное. Я ужасно сожалею, что втянул тебя во все это. Скоро я обрету покой эта тварь долго не протянет. Надеюсь, ты сможешь это прочитать. И убей эту тварь убей ее!

Твой Эд

Лишь значительно позже я смог прочитать вторую половину письма, ибо, едва дочитав третий абзац, упал в обморок Я вновь лишился чувств, когда увидел зловонное существо, комочком свернувшееся на моем пороге. Ночной пришелец более не шевелился и не пришел в сознание.

Мой дворецкий, у которого нервы оказались более крепкими, чем у меня, не упал в обморок, явившись утром. Напротив, он тут же позвонил в полицию. Когда они приехали, меня перенесли наверх и уложили в кровать, а эта... тварь так и осталась лежать на том же месте. Полицейские, проходя мимо него, только закрывали носы рукавами.

В ворохе одежды Эдварда они обнаружили нечто совершенно отвратительное скелет и пробитый череп. Осмотр зубов позволил идентифицировать череп как принадлежащий Асенат.